Риск – это часть жизни любого мутанта. Любого человека. А еще риск – это не просто слово, не просто воображаемая полумысль, отдаленная угроза, о которой легко хвастаться и не страшно думать по ночам. Риск – это не намек, но обещание, обреченное сбыться. Легко понять это умом, но крайне трудно понять это каждой клеткой своего мозга. Для этого, риск должен перестать быть словом. Он должен обрушиться на тебя сокрушительным ударом, занять собой всю твою жизнь, отравить колодец твоего благополучия. Показать себя. Но даже тогда, мы обречены забыть о нем при первом намеке на безопасность, только чтобы вновь пасть жертвой вновь – с таким же удивлением в глазах, как и в первый раз.
Эмму всегда поражало в Циклопе именно это. Он всегда помнил о смерти, как велели предки - во сне и наяву, лидер рода мутантов никогда не забывал о ее холодном дыхании на своей щеке. Эмма видела это в его глазах, когда они вместе наблюдали за детьми, играющими в софтбол в Школе для Одаренных Подростков. Она смотрела на них и видела надежду, спасение, будущее. Скотт видел смерть, касающуюся их волос, снисходительно смотрящую за их полными радости играми, терпеливо ждущую своего часа, который непременно придет. «Как страшно быть им...» - думала она, и понимала, что только человек, способный убить в себе иллюзии, но сохранить надежду, может спасти их вымирающий вид.  Пусть иногда ей и казалось, что Скотт лишь притворялся, что надеется на светлое будущее.
Когда Фрост сбросила алмазную форму, она знала, на что шла. Взвесив все за и против, она поняла, что ее телепатия либо сработает, либо даст слабину, утащив ее и Скотта в могилу. Это был риск, который она готова была принять, ведь смерть была бы мгновенной, и в больном воображении Эммы проигравший, не знающий о поражении – не проиграл вовсе. Но то, что произошло на самом деле... Нет. Этот риск, хоть и вероятный, реальный и словно живой... все равно застал телепатку врасплох.
Мое лицо... Боже, мое лицо... Она не чувствовала боли. Только холодный жар на щеке, вспышку белого света в одном глазу, вкус соли и меди, наполнивший рот. Могло ли это быть? Могло ли это быть, что через столько лет, этот момент все же действительно случился? И что после всего, что она прошла и потеряла, Белая Королева до сих пор осталась все такой же поверхностной и жалкой, помешанной на своей внешности, словно броне, защищающей ее от внешнего мира? Неужели она когда-то думала, что ее оболочка – лишь маска, боевой костюм, доспех? Неужели она когда-то была настолько наивна? Потому что сейчас, когда Эмма с ужасом поняла, что сотворила Х-23 с ее лицом, все эти иллюзии рухнули, как карточный дом, за секунду сделав когда-то мнящую себя королевой женщину лишь полной ужаса девчонкой, с которой перед всем классом стянули юбку злые шутники. Мокрой кошкой, которую пнул прохожий, а не царственной львицей. Мое лицо...
Эмма отпрянула от одной из клонов, не понимая, почему вторичная мутация сработала лишь сейчас, прижав руки к ставшему алмазным лицу, ощущая его жуткий рельеф. Словно атомный гриб, невероятность и чудовищность ситуации, сразу же смешавшись со стыдом от ее девичьей реакции, взорвались в сердце телепатки... и тут же погасли, задушенные алмазной формой, не знающей чувств. Когда Фрост отняла руки от лица, ее глаза не горели шоком и безумием, а вырывающееся из груди сердце остановилось в ставшей прозрачной грудной клетке. Сверху раздался оглушительный скрип и треск, потолок здания уверенно следовал законам физики, готовясь обрушиться на все живое, находящееся под сводами церкви, и превратить все их тела в пыль.
Дальше события развивались с неимоверной быстротой. Возникшие прямо перед телепаткой глаза Х-23, сулящие неизбежную смерть, вдруг наполнились смыслом, и одна из клонов внезапно набросилась на своих же собственных двойников, предварительно оттолкнув Эмму прямо из под удара когтей одной из Х-23. Фрост, мало способная на шок в алмазной форме, все же была застигнута врасплох этим поворотом событий и еле удержалась на ногах. Перед ее глазами развернулась совершенно невероятная картина. Эта перемена в сознании перемещалась из одного клона в другой, превращая армию Х-23 в кровавое месиво, заставляя мутанток убивать друг друга, беспощадно покидая одно использованное тело, только чтобы уничтожить его когтями другого. В этих перемещениях не наблюдалось никакой упорядоченности, закономерности, которую Люди-Икс привыкли ожидать от холодной работы оригинальной Лауры Кинней. Это был сущий хаос, хаотично брошенные кости, решающие, кому жить кому умирать, словно взрыв в рядах Х-23, взрывная волна которого вскоре оставила после себя лишь ужасающую гору изувеченных трупов. Но, подождите-ка...
Эмма ошиблась. Теперь, когда осталось лишь несколько еще живых копий, Эмма увидела, что последовательность все же есть. Перемещения странного создания, разума или существа из одной девушки в другую приняли определенную траекторию... Они приближались к Скотту. Эмма не чувствовала укола страха, но все приоткрыла было рот, чтобы выкрикнуть его имя... как вдруг страшный грохот над головой блондинки перекрыл ее крик.  Последнее, что видела Фрост до того, как огромный вес обрушился на ее бриллиантовое тело, со страшной силой пригвоздив ее к земле, была последняя Х-23, отбросившая Скотта в сторону, будто бы... спасая его?..
...
Одним из достоинств, или (смотря с какой точки зрения смотреть) недостаток вторичной мутации Фрост было отсутствие какой-либо шоковой реакции или состояния аффекта. Не было звона в ушах, не было минуты, словно под водой... Эмма упала, и Эмма была погреблена под, возможно, тоннами дерева, стекла и металла... И ее сознание было таким же кристально ясным, как ее тело. Фрост, сжав зубы от усилий, принялась высвобождать правую руку из под огромной балки, не желающей двигаться с места. Поняв, что это занятие совершенно бесполезно, телепатка несколько раз ударила затылком по деревянному полу, пробивая в нем дыру, и таким образом смогла создать углубление, через которое ей удалось проползти немного назад. Упершись обеими ногами в огромный кусок дерева, лежащий на ее руке, телепатка отодвинула его настолько, чтобы освободить правую руку, и кулаком разбила доску, блокирующую ее левое запястье. Теперь все было просто. Пользуясь силой своего алмазного тела, Эмма терпеливо проделала себе путь из под завала, думая лишь об одном своим холодным алмазным мозгом - Скотт.
Но он уже был тут, целый и невредимый, протягивая ей руку. Фрост протянула свою ладонь, промахнулась мимо его руки, и только тогда поняла, что у нее больше нет двух глаз.... И вновь осознала правду, вызвавшую в ей небольшой переворот даже в бесчувственной алмазной форме... Мое лицо. Смотреть на Скотта вдруг стало невозможно, и она резко отвернулась, едва встав на ноги. Боли, душевной или физической, не было, но разум Эммы по прежнему не мог принять то, что случилось... Она не хотела, чтобы Скотт видел ее такой. Она видела его потупленный взор, даже не видя его глаз - он был смущен и избегал вида ее изуродованного лица, Эмма знала это, как бы Скотт не скрывал. И вдруг...
Странное ощущение возникло где-то глубоко в задавленном подсознании Эммы... Она медленно обернулась, зная, что ее предчувствие верно, что она увидит что-то за своей спиной... И Фрост не ошиблась. Медленно поднимая с земли и обломков крупицы пыли и пепла, перед телепаткой предстала фигура, которую Эмма при всем желании не могла быть удивлена видеть... Фигура, преследовавшая ее всю ее жизнь, словно гремящее цепями привидение, настырный вампир, пьющий из нее соки тем или иным путем... Священная Курица.
- Этот трюк устарел... - уныло прошептала Фрост, и не пытаясь помешать Фениксу вновь завладеть ее телом. Ей даже не пришлось сбросить алмазную форму (чего Эмма больше не собиралась делать в ближайшее три сотни лет даже под угрозой смерти). Туча обрушилась на нее, влилась в лицо Фрост через единственный уцелевший глаз. Почему-то это всегда было больно, так больно, словно кто-то превратил ее кровь в кипяток... Эмма вдохнула Феникса полной грудью, впуская его в свое тело, потому что знала, что сопротивляться бесполезно... И когда она в следующий раз увидела не тьму, а лицо Циклопа... это было уже через оба глаза, целых и излучающих ослепительное огненное свечение... На совершенно целом лице.
- Но этот... - она прижала ладони к скуле, где всего минуту назад находилось нечто неописуемо ужасное. - Этот трюк мне нравится... - веки Фрост слегла опустились в спокойном, всесильном блаженстве, свойственном только одному Фениксу. Как она могла ненавидеть это существо? Могло ли это быть лишь из-за ревности, что это великое создание выбрало не ее, но мисс Совершенство Джин Грей, могло ли это быть из-за того, что каждый день своей жизни Фрост скучала по этому всесилию, этой бесконечной любви, наполнявшей ее каждый раз, когда Феникс вновь снисходил до ее второсортной телепатии? Как это похоже было на ее любовь к Скотту. Она знала, что всегда будет лишь заменой чему-то драгоценному, и презирала себя за это, но не могла не молить о шансе обмануться, почувствовать себя той самой, избранной, единственной. Может быть Феникс видел это. Может быть между Эммой и Джин образовалась связь, вызванная их презрением, их завистью, их... что уж лгать теперь? - Их жалостью, ведь они видели судьбы и горести и души друг друга. Может быть между двумя женщинами появилась связь, которую чувствовала Огненная Птица? Эмма не знала, но в эту секунду ей было наплевать. Она была Фениксом. И она была прекрасна. Она была всесильна и великолепна и счастлива.
Сделав шаг к Циклопу, Фрост положила обе ладони на его щеки и поцеловала Саммерса холодными алмазными губами. Все еще касаясь его кончиком носа, не чувствуя ничего своей каменной кожей, Фрост простояла лишь одну короткую, вечную секунду, а затем отстранилась и посмотрела наверх, где больше ничего не отделяло их от высокого неба. Когда она наконец опустила глаза после долгого молчания, Фрост увидела, что ее обрезанный когтем одной из Лаур Кинней ноготь тоже полностью восстановил свою идеальную овальную длину, и смех, эйфорический и слегка истеричный, идущий и самых глубин ее души, слетел с губ Фрост, эхом раздаваясь в руинах церкви.

X-23, с возвращением, очень жду твоих ходов. Часть информации брошу тебе в ВК.

Касаемо меня, то народ, меня совсем замучили праздники. НО - я вернулся (с праздников). Сейчас 5 листов ворда отправлены Оки на утверждение нового сюжета, а так же я пишу долги нашим многоуважаемым Дамам.

Потом все остальное

- «Проснись», - знакомый женский голос, настолько тихий, что Пёс не мог вспомнить кому он принадлежит, прошептал прямо у самого уха Джеймса. - «Проснись, они приближаются. У тебя почти нет времени... Смерть... Смерть идет за тобой... Логан»

Её последние слова потерялись в шуме ветра, поднимающего с земли песок и бросающег его в лицо Псу. Казалось, что Джеймс оказался на дне давно высохшего колодца, единственным вечным спутником которого остается лишь ветер. Прошло ещё несколько секунд, в течении которых Логан чувствовал, как его тело восстанавливается, разорванные органы срастаются вновь, залечиваются шрамы, в мышцы возвращается сила. На секунду ему показалось, что исцеляющий фактор вернулся. Всего лишь на секунду...
- «Мы умираем в одиночестве», - констатация простого жизненного факта, подобно кувалде, ударила Пса под дых в тот самый миг, когда он открыл глаза. Лучи полуденного солнца нагревали песок вокруг, превращая город в одну огромную сковородку. На небе было безоблачно и неестественно тихо. Логан сидел прислонившись спиной к тому, что недавно было стеной хлюпкого дома — тем, что от него осталось после урагана. Биг Виски был разрушен. Уничтожен на треть. Остальное можно было восстановить, но почему-то город превратился в призрак. Вокруг царила невероятная тишина.

Нечто, чем бы оно не было, покинуло тело Пса, оставив его наедине со своими мыслями и своими демонами. Они смотрели на него стоя в свете поделенного солнца там, где некогда хлипкая дверь закрывала вход в это жилище. Их длинные тени, подобно монстрам из детских страшилок плясали в безумном хороводе поднятого ветром песка. Жара усиливалась, застилая сознание. Такой жары Биг Виски и его жители не испытывали никогда.
Маленькие детали до сих пор ускользали, прячась за солнечными зайчиками играющими на стене. Вскоре их стало больше и они начала напоминать назойливых мотыльков. Голова гудела, тело казалось тяжелым и обессиленным, как в тот самый день, когда Логан лишился своих сил. В какой-то момент он понял, что назойливые солнечные мотыльки ничто иное, как солнечные зайчики - азбука морза — их послание было однозначным: опасность.

Нечто округлое с характерным металлическим звуком возникло в небе, закрыв собой солнце и погрузив город во полутьму. Хотя это скорее напоминало тень, сумерки перед закатом. Огромный комический шатл ударился о землю, поднимая вокруг себя ещё одну пыльную бурю из которой появился взвод солдат. Они были похожи на оперативников RoXXon из той, забытой, прошлой жизни. И даже если они ещё не увидели его, то, разумеется, почувствовали.

- «Смерть послала их», - прошептал голос, который слышал только Пёс, - «Ты слишком долго был мёртв, Логан. Возможно тебе не стоило возвращаться сюда...»

Когда ты разбит, сломан, когда на тебе не осталось живого места, ты уже не слишком обращаешь внимание на то, что происходит вокруг. Подобно заведенной игрушке, которую только что сломали, ты бредешь, пока завод последнего работающего колесика не иссяк окончательно. Тени идут за тобой, оставаясь неведомым напоминанием о том, что ты сделал. Ты грешник и твоё место в аду. Добро пожаловать в Биг-Виски, Логан, давно не виделись.

Этот город был забытым богом проклятым местом на окраине Марса. Настоящая черная дыра, впитывающая в себя любой свет в округе, оставляя после себя лишь темноту.
«Дикий Запад 21 века - космической эры, открывающей перед человечеством новые горизонты», - так описал это место один из завсегдатаев, когда Пёс, некогда известный как Росомаха, впервые вошел в местный бар. Ну а дальше? Дальше его жизнь напоминала бесконечный туман, сотканный из боли и сожаления. Добро пожаловать домой.

Пёс шел, превозмогая боль. Каждый шаг давался с огромным трудом, но пружина, отвечающая за движение всех его конечностей, продолжала крутить маховик, а механизм,  отвечающий за жизнь внутри этого старого бренного тела, все ещё работал. Исцеляющий фактор, как и другие способности, покинул Росомаху. Сейчас он был слишком избит, чтобы заметить как она приближалась. Буря. Песчаная буря, самая сильная за последние годы,  накрывала собой Биг-Виски, унося с собой в пустоту крики бегущих в панике людей, куски наспех собранных построек и, похоже, все эту приевшуюся невыносимую жизнь. Только тени, тени, преследующие его, похоже, никуда не собирались исчезать.

Буря усиливалась, захватывая все вокруг. Песок начинал крутиться в завораживающем танце — начинался ураган. В коричневых облаках на небосклоне прошло несколько горизонтальных электрических разрядов. А потом оглушительный рык заполонил собой небосклон. Он был настолько сильным, что даже избитый немощный старик, в которого превратился Росомаха, слышал его настолько четко, как-будто его нашептывали ему в ухо. Земля затряслась.

Небо и земля слились воедино, а через мгновение небеса упали Джеймсу на голову, похоронив под собой Биг-Виски. Рот Пса наполнился кровью, а потом ей заполнились и легкие — наверное какой-то из обломков строений усиленный ураганным ветром проткнул его насквозь. Было невероятно больно, но с болью мог прийти столь ненавистный покой. Вскоре Джеймс Хоулет, скрывающийся за множеством масок всю свою долгую жизнь, провалился в пустоту тьмы.

Да, все получил. У меня ребенок с отитом лежал, а так как я (вроде) никому ничего не должен - я типа пропал... Чуток ))

У меня никаких претензий! Дети важнее.
Пусть выздоравливает!

Не в Инстаграмме ли?

Ноуп, меня нет в Инстаграме =) На девиантарт всё гружу.
А кто-то на меня похожий там завёлся?