One more time, one more chance... Part I
Что если… думаем мы порой. Повернуть время вспять, поступить иначе, сделать другой выбор, пойти иным путем. Изменит ли это мир вокруг нас, или же все останется прежним? Не войдем ли мы в ту же самую дверь, только с другой стороны? Сможем ли переломить ход событий, или обречены шагать по протянутой линии к роковому часу, ослепленные иллюзией свободы воли? Иногда так хочется верить в призрачный шанс… но что сделано, то сделано, и все домыслы остаются лишь несбыточными мечтаниями, чудовищно искаженными призмой сентиментальности, в которой безоблачное прошлое выглядит куда притягательней мрачного настоящего. Мы вынуждены жить с грузом проб и ошибок, невольно взваливаемым по пути на собственные плечи, и чем он тяжелее, тем труднее сделать еще одно движение вперед, волей-неволей, задумываясь… А если…
Участники: Mr. X, Common Goal
Мастер: Mr. X
Описание местности: Будет меняться по ходу развития сюжета.
Learn more (http://comics-game.ru/index.php?topic=162.0)
- Я могу! – громогласно возвестил Виктор Фон Дум миру. И он не лукавил. В его металлических руках сосредоточилась мощь самой жизни. Необузданная. Необъятная. Безграничная. Он действительно мог…
(http://s018.radikal.ru/i502/1405/e4/0cf9a1bf718b.jpg) (http://www.radikal.ru)
Волна накатила внезапно, сглаживая и вымывая ткань реальности, преображая и полностью обновляя узор рисунка. Они стояли плечом к плечу (формально, он удерживал ее рукой от того, чтобы упасть в бессознательном состоянии), когда череда метаморфоз добралась и до них. Маньяк-убийца, одержимый идеей идеальной смерти, возведенной в ранг искусства, и ставшая каким-то совершенно невероятным образом его спутницей в этом кровавом походе под названием жизнь девушка-авантюристка, ослепленная собственной уникальностью, сотню тысяч раз потерянная, и лишь недавно во всей полноте обретенная. Они ни о чем не догадывались, и даже не подозревали, приостановившись на мгновение перед следующим рывком в недрах Земли Теней – крепости черного культа Снейкрут, возглавляемого уже “далеко-не-героем” известным как Сорвиголова.
Мадлен так и не успела прийти в себя. Она дрейфовала где-то в глубине своего сознания, где миллионная доля секунды подобна вечности. Кэмпбелл впитала черную магическую энергию венценосного повелителя людей-мертвецов и теперь осталась наедине с ней. Общая Цель находилась в круге света, падавшего на нее откуда-то сверху, а вокруг теснилась тьма, наполненная зеленовато-пепельной мглой, роившейся, точно мириады крошечных жуков. И в этой тьме горели глаза кислотно-желтые, непроницаемо злые, нечеловеческие, без зрачков.
- Какое причудливое создание, - хриплым свистом отозвались “глаза”, и Мадлен показалось, будто тьму пониже узких зрачков разрезала округлая пасть, усеянная по переферии множеством длинных, острых зубов. Кэмпбелл понимала – рядом с ней бродит Зверь, могущественный демон, божество вероотступников клана Руки. – Так жаль, что на тебе уже лежит печать другого… впрочем, если ты готова принять мой дар, тебе откроется истина, доступная лишь избранным, - из мрака к девушке протянулась конечность, рукой ее нельзя было назвать. Худая, жилистая, тошнотворного трупного оттенка, будто мертвая плоть сгнила изнутри, пролежав не один день под знойным, палящим солнцем. Чешуя и грубая шерсть местами покрывали ее, а когтистые, крючковатые отростки пальцев держали позолоченный кубок, наполненный до краев мутновато-белой жидкостью, ассоциировавшейся с молоком, вязким, точно деготь. – Пей и обретешь спасение от бури, зависшей над твоей головой, - Мадлен ощущала неведомую силу, идущую от призрачного “молока”. Искушение принять чашу было воистину невыносимо. На поверхности сосуда мелькали картины, порождаемые воображением самой Лилу Паркер. Она, властная и как никогда грозная, восседает на величественном троне, подле которого валялись изломанные тела ее врагов, а все остальное пространство вокруг заполняли коленопреклонные вооруженные люди из клана Руки, молитвами воспевающие свою повелительницу. – Торопись, времени мало, буря грядет. Бери и пей, пей… - вкрадчиво причмокивал Зверь, и глазницы его мерцали чуть ярче, освещая пару изогнутых металлических рогов, расположенных в том месте, где по логике должен был располагаться лоб.
И, когда напряжение достигло своего пика, Мадлен услышала еще один звук, кроме голоса демона. Такой близкий и знакомый, мелодичный, пронзительно печальный, как голос давно утраченной и забытой матери, как колыбельная из детства, искусно исполняемая кем-то на флейте, такой живой, но бесконечно одинокой. Кэмпбелл осознала, что во тьме скрывается кто-то еще... или что-то.
То, что было дальше, можно коротко описать, как «пост-финишная тусовка в лучших традициях заездов «Формулы-1»»: десятки счастливых лиц, море шампанского, зелено-долларовое конфетти. Кто-то даже умудрился заранее раздобыть дешевое подобие позолоченного трофейного кубка с двумя ручками по бокам, то ли за второе место по боулингу, то ли за третье в командной гребле на каяке, то ли еще за какую-то подобную ерунду, откуда все тут же принялись пить, передавая по кругу, так как бутылок на каждого не хватало. О стаканах для столь знаменательного события никто, видимо, не позаботился, либо предусмотрительно решил, что жизнь их будет весьма короче бутылок, с учетом особенностей празднующего контингента. Не прошло и пяти минут, как нестройный хор голосов отъявленных негодяев, головорезов, убийц, гангстеров и просто безжалостных ублюдков, слегка захмелевших от собственной удачи и принятого спиртного, поначалу расхлябанно, а затем все единодушнее и четче затянул:
«I've paid my dues
Time after time
I've done my sentence
But committed no crime
And bad mistakes
I've made a few
I've had my share of sand
Kicked in my face
But I've come through
And we mean to go on and on and on and on…»
Пускай они не могли выйти на улицу и возвестить о своей победе всему миру. За них это сделают газетчики, телевизионщики и простые обыватели. Возможно, уже завтра кто-то из них будет схвачен, и тогда наступит суровая расплата. Но пока у каждого из них было столько наличных денег, что можно было купить собственный островок в Карибском бассейне с персональной армией морских пехотинцев и до конца жизни не шевелить и пальцем. Скорее всего, еще до конца вечера пара-тройка из этих ребят все же найдут повод для отупляюще-бессмысленного мордобоя, будь то старые долги или новые обиды. Пока же самая разношерстная шайка отщепенцев, какую знала история организованной преступности, обнималась и держалась за руки, точно кучка хиппи, обкурившихся под Джимми Хендрикса и Боба Дилана на концерте в Вудстоке. Мало кто, глядя со стороны, мог оценить грандиозность и сентиментальную трогательность момента. Большинство из них забыло, когда плакало последний раз, а остальным казалось, что они на это вовсе не способны. И вот они, неловко трут влажные глаза, надрывно дерут глотки и, глуповато пританцовывая, торжественно салютуют пенящимися бутылками шампанского и сжатыми в разбитых кулаках толстенными пачками купюр своему единственному и неповторимому боссу, парящему под самым потолком и осыпающему их настоящим денежным дождем, точно ангел хранитель, указавший им сквозь беспроглядную тьму неудач и нескончаемого позора золотой путь к земле обетованной:
«…We are the champions - my friends
And we'll keep on fighting
Till the end
We are the champions
We are the champions
No time for losers
'Cause we are the champions of the World!»
Лилу не сразу сообразила, как ее тело перевели в вертикальное положение и невольно причастили к всеобщему ликованию. Рядом стояли все те, с кем она была на «той стороне»: Крушитель, Гризли, Бич, Вьюга, Лазер. Кажется, Дирк взял ее под одну руку, а Максвелл закинул вторую себе на плече, тем сам, не позволяя ей упасть и быть раздавленной в лепешку разошедшимся не на шутку круговоротом массового упоения победой.
Триумф продолжался не долго, для полноценного празднества место было совсем не подходящее, да и боевые раны все же давали о себе знать. Как только первая волна «схлынула», прошедшим ожесточенное столкновение с армией киборгов были представлены магические, технические, нестандартно-уникальные медицинские и иные сверхъестественные способы поддержать не только боевой дух, но и потрепанное тело на личный выбор каждого, согласно индивидуальным анатомическим и генетическим особенностям организмов: сыворотки, ускоряющие метаболизм и заживление ран, противоожеговые мази, шины из нестабильной материи, фиксирующие кости, но не стесняющие движений, всевозможные болеутоляющие, а кроме того – комплект заблаговременно приготовленной сменной одежды, грядущую ночь им предстояло провести всем вместе, чтобы лишний раз не светиться, после чего сорванный в ходе ограбления куш поделят между всеми участниками операции и каждый получит возможность в полной мере распорядиться деньгами, которые до тех пор будут храниться под присмотром Паркера Роббинса. Однако уже полученные доллары подельники могли вволю истратить на… «Чёрном Рынке» - самом элитном подпольном клубе для представителей «теневых структур», куда тайно и переместил своих подчиненных Капюшон, когда те закончили приводить себя в порядок, перемотав раны и сменив маски и трико на модные костюмы и платья…
(http://s018.radikal.ru/i518/1405/b0/8d5286534afct.jpg) (http://radikal.ru/fp/b467f1cc753445eeb55dc486916b0b8c)
Танцпол клуба встретил Лилу настоящим уроганом из красок, огней, голосов, запахов и, конечно же, новым напором музыки, на этот раз куда более мелодичной, нежели гомон нескольких десятков разгоряченных алкоголем шальных глоток. Слова пробуждали все те же непонятные ассоциации чем-то похожие на дежа-вю - как будто это с тобой уже было, хотя, на самом деле происходило впервые… или наоборот…
Baby, I'm a sociopath,
Sweet serial killer.
On the warpath,
'Cause I love you,
Just a little too much.
I love you just,
A little too much.
(Much, much, much).
День был чертовски долгим и напряженным… но, похоже, ночка обещала быть не менее утомительной и ее тоже придется попытаться пережить... по крайней мере об этом нашептывало Паркер ее собственное внутренне чутье…
***
Ужин прошел в относительно нейтральной обстановке. Больше внимания уделялось еде и напиткам, нежели разговорам. Икс ел без аппетита, хотя старательно это скрывал, правилам этикета его своевременно и в полной мере выучили, поэтому от него поступали емкие, сдержанные комплименты в адрес повара и жаркого из кабана, которое, к слову сказать, и в самом деле было весьма не дурно. А вот вино, поданное ко столу, маньяк оценил действительно по достоинству. Один единственный глоток обострил все вкусовые рецепторы убийцы до предела. Сорт напитка без сомнения был элитным, 5-6 десятилетий выдержки, не иначе. Виноделие опытными мастерами приравнивается к своего рода искусству. Подобного эффекта и результата не добиться научными технологиями, только опыт, терпение и верное приложение накопленных знаний. Главное – творческий подход. Получить по-настоящему достойное вино не намного проще, чем нарисовать картину или написать сонет. Поэтому, когда Виктор поинтересовался его впечатлениями, психопат не поленился и коротко продекламировал отрывок из Байрона:
«Ибо юность уходит подобно весне,
И прибежище только в пурпурном вине,
Только в нем - ведь недаром! - признал и мудрец
Вечной истины кладезь для смертных сердец.
Упущеньем Пандоры на тысячи лет
Стал наш мир достояньем печалей и бед.
Нет надежды, - но что в ней? - целуйте стакан,
И нужна ли надежда! Тот счастлив, кто пьян!
Пьем за пламенный сок! Если лето прошло,
Нашу кровь молодит винограда тепло.
Мы умрем, - кто бессмертен? - но в мире ином
Да согреет нас Геба кипящим вином!»
Ванда и Виктор встретили поэтический порыв гостя сдержанными одобрительными улыбками. Внутри блондина даже пробудилось нечто похожее на голод физический, внимание которому он не уделял уже очень давно. Однако его неизменно не покидало чувство легкой театральности всего происходящего. К чему все это вообще? Едва ли Фон Дум и Ванда Максимофф испытывали потребность в потреблении пищи. Они в ней нуждались куда в меньшей степени, чем сам Икс. Он питался зачастую из необходимости для поддержания энергетического баланса организма. Жизненная сила же Фон Дума и его жены никоим образом не зависела от внешних источников. Будь он на их месте, не тратил бы времени на подобные мелочи. С другой стороны, на что еще тратить время тем, кто стоит на высшем уровне, если не на мелочи, зачастую теряющиеся в общей перспективе. Убийца готов был бить об заклад в доллар против тысячи, что никто не представляет себе Виктора Фон Дума сидящим за столом с женой, поедающим жаркое из кабана и пьющим роскошное вино. Как бы это ни было возвышено, в большей степени данный образ достаточно приземленный и… человечный. Виктор имел мало схожего с общечеловеческими представлениями в глазах мировой общественности, они бы скорее поверили в то, что он пожирает младенцев на завтрак, обед и ужин, предварительно, принеся в жертву черного козла и пару десятков куриц демонам Ада.
Когда «странный» (пожалуй, именно такая характеристика подходила для его короткого описания) ужин подошел к концу, Икс и Дум перешли в просторную залу, не обремененную громоздким интерьером, львиную долю которого составляла пара глубоких деревянных кресел, обтянутых кожей с меховыми накидками поверх, такими старыми на вид, что первые пару секунд возникало ощущение тревоги на предмет выполняемых ими чисто декоративных функций. Ощутив величественную глубину импровизированного трона, вполне возможно, служившего еще самому Владу Цепешу или Наполеону Банапарту, Икс подумал о том, что кресло простоит еще лет двести и переживет их всех вместе взятых. Фон Дум устроился напротив блондина. Огонь в камине зажегся внезапно, без какой-либо видимой причины, словно от одного лишь присутствия хозяина замка в непосредственной близости. Маньяк сделал вид, что не впечатлен. Ванда Максимофф за ними не последовала - что ж, похоже настало время для серьезного разговора...
- «Так что же, Патрик, каким будет Ваш ответ?!», - словно между делом, продолжая, когда-то начатый, но так и не законченный разговор, обратился к блондину Фон Дум.
Слова пробуждали все те же непонятные ассоциации чем-то похожие на дежа-вю - как будто это с тобой уже было, хотя, на самом деле происходило впервые… или наоборот… маньяк был практически уверен, что и раньше сидел в этом самом кресле напротив своего собеседника, и они о чем-то беседовали… только происходило это, словно, в другой жизни.
- «Зависит от того, в чем же заключается вопрос. Его я пока что не услышал», - Икс старательно брал себя в руки и концентрировал внимание на фигуре Дума, рассеянность могла дорого ему обойтись.
- «У меня сложилось о Вас представление, как о человеке не глупом и достаточно проницательном, Патрик… или, всё же, Вам предпочтительнее Мистер Икс», - в его голосе проскользнули нотки разочарования.
- «Как будет угодно, Виктор, я всего лишь гость, не мне устанавливать порядки в чужом доме», - убийца часто играл со своими жертвами в «кошки-мышки», его это всегда забавляло, сейчас он почувствовал себя по другую сторону «палки», в этом не было ничего забавного.
- «Говоря словами одного поэта… Можете сказать, что я мечтатель, но такой я не один, а когда ты будешь с нами, мир станет един… я рассказал Вам, о чем мечтаю, хотелось бы услышать Ваши мысли по этому поводу».
- «Мечты не объединяют людей, они разделяют их. Мир не настолько прост, чтобы сгрести всех под одну гребенку. Даже Бог у каждого свой… а у кого-то его вообще нет», - сурово отчеканил психопат.
- «Вы не верите в Бога?»
- «Я уверен, что Вы верите в него не больше меня, но что есть Бог - лишь слово, обретающее оболочку в зависимости от наших желаний: Бог добрый, Бог жестокий, Бог справедливый, Бог кровожадный. Какого Бога Вы имеете в виду?»
- «Я верю в идею, и что она при желании и должном усилии может обрести достойную форму… как вино, которым Вы восхищались не далее, как полчаса назад. Мы можем придать Богу нужную форму, всеобъемлющую, многогранную, после чего Бог придаст нужную форму окружающему его миру».
- «Существо идеи происходит из естества природы, это ее осмысление, мы можем понять либо не понять, принять или не согласиться, есть овцы, а есть волки, овца может либо смириться со своей природой и быть съеденной, либо попытаться спастись, что даст ей шанс на выживание, но суть от этого не изменится…», - беседа начинала понемногу раздражать Икса.
- «А что, если я могу ее изменить?», - Виктор испытывающе взглянул на оппонента.
- «Тогда Вы и в правду мечтатель… но не думаю, что такой мир мне подходит…»